Игумен Антоний (Логинов)

ПОЭЗИЯ

Только

Я не знал ничего,

Когда вышел за Ним,

Я не знал и Его,

Только был Им любим

Вскинув руки в огне,

Я не ведал о Ней;

Только взор Твой на мне

Был прохладой моей.

Сердца я не слыхал

Только призрачный звон

Надо мною вздыхал

С колоколен времён.

Я не ждал идеал

И не чуял свой зов,

Только стал уже мал

Мне одежды покров.

Я не мерял свой пыл,

Только мысли ронял;

И не тех я любил,

Кто меня охранял.

Я был не на земле,

Но не видел Небес,

Только ноги во мгле

Постигали свой вес.

Только я уцелел:

Он премилостив был;

Ночью светом согрел,

Днём росой напоил.

Ночью звёзды поют,

Днём звучат облака;

Только не достают

Их людские века.

1983

Пробуждение

Поднимается дым в потолок,

Наполняется кубок вином,

Озаряется солнцем Восток

За тяжёлым оконным сукном.

Сизым пламенем дышит факир,

Злым шутам аплодируем мы.

Истекает безудержный пир

На рассвете во время чумы.

Выбирать призывают невежд

Свою пару в предвечную твердь.

Красной маской в кадрили надежд

Улыбается ласково смерть.

Безупречный засов на двери –

Не открыть его силам ничьим.

Только мёртвому он отворит,

Чтобы лязгнуть навеки за ним.

За стеною повозка скрипит.

Увозя на себе мертвецов.

Здесь никто уже больше не спит.

Остановлены стрелки часов.

Принц Просперо, смельчак и атлет,

Растолкал в диком гневе людей

И за маскою ринулся вслед,

За лукавой кончиной своей.

Запретили о смерти молву,

Спели оду друзьям и врагам,

В бесконечном раздумьи главу

За столом приклонил Вальсингам.

Тень рассвета встаёт за окном,

Тяжкий пот проступает росой.

Наполняют бокалы вином

Слуги в белом с точёной косой.

Кто-то тронул меня за плечо.

Протирая глаза, и сквозь сон

Вижу, рядом стоит старичок,

Улыбается ласково он.

Говорит мне совсем наяву

«Долго ль спать будешь, юноша мой,

Я зову всё тебя да зову:

Собирайся, пойдём-ка домой.

Насмотрелся ты пагубных снов.

Ох, как тяжко средь них разбудить!

Мало ль вас, беспробудных сынов,

Ждёт Отец на груди приютить?!

Там невеста томится твоя.

И куда же бежал ты, пострел?

Настоящие плачут друзья…

Дай же руку…ты так ослабел

1983

Под образами

Томится дух, закутанный во мраке,

Видение незримое любя,

Зарытая лохматая собака

Исходит лаем, сердце теребя.

Тебя ли, пса, кормить я буду мясом

Своей надежды крохотных детей?

Я рухнул ниц в углу иконостаса,

Бесслезный плач в бряцании цепей.

Ошейники, ловушки и оковы,

Барьеры грызть и прыгать я устал.

Задвинуты у выхода засовы.

Раздвинут у подножия провал.

Храня средь мук отчаянную верность,

Молю открыть мне Царские Врата.

Измерил я свою несоразмерность,

Мою низину вскрыла Высота.

Сквозь пламень дум изгнав воображенье,

До тихой боли сердце надколов,

Я жду в молитве высшего решенья

Под мягким светом строгих образов.

1982

* * *

В то утро рождалось ещё одно Божие слово.

Но не отмечало оно на земле день рожденья.

Лишь только вздохнуло оно, как немое затменье,

День остановило, и ночь опустилася снова.

Когда же ниспала завеса молчанья и мрака,

То все убедились, что вечер давно на пороге.

И странное слово услышали люди о Боге:

Что все обращается вспять по небесному знаку.

Но как и всегда не поверили странному слову:

Готовились к ночи, свои разбирая постели,

И в старом предчувствии в старое небо смотрели

Все умные люди – ко сну они были готовы.

Лишь только закончился вечер закатом ненастным.

Как оное слово сбылось над зевающим долом:

Светило в зенит восходило в сияньи веселом

И выпавший день на земле водворило всевластно.