|
|
ЧАСТЬ I. ДО РЕВОЛЮЦИИ 1917 ГОДА.
|
|
ПЕРВЫЕ УПОМИНАНИЯ
Село Скопино-Красное (Ермола то ж), что на пруду, было даровано Василию Васильевичу Казимирову, потомку новгородского боярина В. А. Казимирова, переселённого в 1478 году в Суздальский уезд. Первые упоминания о деревянной церкви села Ермолино относятся к началу XVII века. В писцовых книгах 1628 года указывается «…за Василием Казимировым пустошь, что было село Скопино Красное, а Ермола то ж, на пруде, а в ней храм Воскресение Христово стоит пуст без пения». После смерти бездетного Василия село Ермолино получил в наследство его племянник Иван Елизарович, суздальский городовой дворянин. Видимо, село и храм были разорены во время польско-литовского нашествия. Иван Елизарович Казимиров восстановил деревянный Воскресенский храм и само село Ермолино. Его вотчинные земли, в том числе и село Ермолино, переходили впоследствии его потомкам.
Основоположник краеведения Ивановского края Владимир Александрович Борисов в аннотации к жалованной грамоте 1619 года, данной Царём Михаилом Феодоровичем Василию Блудову на поместье в Ермолином стану пишет, что «Ермолино село в старину называлось Скопиным, как видно из писцовых, в рукописи книг письма и дозору Ивана Огарёва 1574 г., и находилось в 15 верстах от села Кохмы – отчины Князей Скопиных-Шуйских. Можно предположить, не от этого ли села Скопина, нынешнего Ермолина, получили название и самые Князья Скопины-Шуйские, тем более что Князьям Шуйским много волостей принадлежало около Шуи, как то: Парская, Горицкая, Ивановская и другие».
По названию села Ермолино называлась территория к западу от течения реки Тезы в пределах Нерехтского уезда по южным его границам – Ермолин стан. Ермолин стан до открытия Костромского наместничества был Суздальского уезда.В XVII веке, согласно определению Ю. В. Готье, стан был совокупностью известного количества населённых местностей и пустошей, не объединённых какой-либо организацией. По большей части это были прежние волости, общинное устройство которых распалось с того времени, как они, вследствие раздач, перешли по частям в частное владение. В этот период стан мог включать в себя несколько волостей. Но в других случаях мог также считаться административной единицей одного порядка с волостью в составе уезда.
На этой карте Суздальского уезда под цифрой 3 обозначен Ермолин стан.Образовавшийся в 1778 году Плёсский уезд вобрал в себя северную часть территории Ермолина стана. Южная часть отошла городу Владимиру.
Ещё деревянный храм упоминается в 1723 г. 8 февраля в отпускной крестьянской девице деревни Домовиц, Ермолина стана, Суздальского уезда от вдовы княгини Настасьи Григорьевны Волконской «за старосту Иванова приложил к отпускной руку села Ермолина диакон церкви Воскресения Василий». Деревня Домовицы соседствует с селом Ермолино.
СТРОИТЕЛЬСТВО КАМЕННОГО ХРАМА
Каменный храм Воскресения Словущего с зимним приделом святителя Николая Чудотворца построен в середине XVIII века на средства помещика, надворного советника Петра Алексеевича Быкова с прихожанами. Его жена Екатерина Сергеевна, урождённая Казимирова, правнучка Ивана Елизаровича Казимирова.
Храм располагается посередине села, а своей оградой выходит на проходящую через село бывшую большую столбовую дорогу.
Участок под храмом трапециевидной формы, с каменной оградой начала XIX в. Это бывшее кладбище. На нём хоронили до 1935 года. Всё сооружение кирпичное и было с побелкой по кладке. У большинства приходских храмов второй половины XVIII века, построенных по заказу окрестных помещиков, в архитектуре наблюдалось обычное для провинции запоздание и смешение стилей. Здесь раннебарочная архитектура храма соседствует с формами колокольни, выполненной в духе суздальского зодчества XVII – нач. XVIII вв.
Фотографии храма 80-х годов.Основной объём храма с крупным восьмериком на четверике увенчан купольной кровлей и луковичной главкой на двухъярусном основании. Южная стена зимнего храма выдвинута и скруглена, обозначая место придельного алтаря в честь Николая Чудотворца. Колокольня представляет собой восьмигранный столп, опирающийся на низкий четверик. Арки яруса звона врезаны в основание крутого шатра с изгибом полицы.
Зимний храм отделяется от летнего широкой аркой. На зиму после праздника Покрова Божией Матери проём арки перегораживали двойными стеклянными дверями. И службы проходили в зимнем приделе, который отапливался дровяной печью. На зимнее время 19 декабря приходится престольный праздник в честь святителя Николая Чудотворца. Первая после зимы служба в летнем Воскресенском храме была на Пасху, что прибавляло праздничности и торжественности Пасхальной службе.
Сохранился Указ 1819 года в ответ на просьбу священника Георгия Стефанова (в документах он подписывался то Егором, то Георгием, то Стефановым, то Степановым) о дозволении отлить новый колокол.
Указ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА САМОДЕРЖЦА ВСЕРОССИЙСКОГО, из Костромской Духовной Консистории, ведомства Луховского Духовного Правления села Ермолина Воскресенской церкви священноцерковнослужителям с приходскими людьми. Сего мая 7-го числа поданным Его Преосвященству Самуилу, Епископу Костромскому и Галичскому оной вашей церкви священник Егор Стефанов и староста церковный крестьянин Андрей Афанасьев прошением просили о дозволении вылить новый колокол весом в 30 пудов, на котором прошении резолюцию Его Преосвященства предписано: Бог благословит. И по указе ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА консисторию определено: о дозволении вылить новый колокол весом в 30 пудов на счет приходских людей и доброхотных дателей не касаясь никакой церковной суммы послать к вам священноцерковным служителям с приходскими людьми указ. Мая 7 дня 1819 года Кафедральный иерей Алексей Ремезов
По дошедшим до нашего времени документальным свидетельствам, начиная с 1766 г., настоятелями храма были следующие священники:
1766 – 1815 иерей Симеон Иванович
1816 – 1817 иерей Павел Матвеевич
1819 – 1838 иерей Георгий Стефанович
1838 – 1855 иерей Капитон Алексеевич Розанов
1855 – 1872 иерей Георгий Иванович Миловский
1873 – 1881 иерей Евфимий Алексеевич Павский
1882 – 1885 иерей Петр Иванович Прозоровский
1886 – 1890 иерей Василий Иванович Малиновский
1890 – 1897 протоиерей Дмитрий Иванович Лебедев
1898 – 1921 иерей Константин Виссарионович Орлеанский
1922 – 1923? иерей Иоанн Троицкий
1923? – 1931 иерей Иоанн Рябинин
1931 – 1945 игумен Алексий (Разумеев)
1945 – 1956 протоиерей Димитрий Владимирович Добронравов
1956 – 1960 иеромонах Порфирий (Преображенский)
1960 – 1963 протоиерей Иосиф Николаевич Муратов
1963 – 1965 протоиерей Алексей Тюленев
1965 – 1967 иерей Николай Полисадов
1967 – 1970 протоиерей Николай Иванович Каллистов
1970 – 1973 иерей Виталий Семёнович Груздев
1982 – 1995 игумен Антоний (Логинов)
С 1995 настоятель общины игумен Варлаам (Борин)
ПРИХОД ХРАМА, ДЕРЕВНИ И ПОМЕЩИКИ
Плёсский уезд. Генеральный геометрический план. Карты межевания 1792 г.Плёсский уезд с 1778 г. В 1796 г. упразднён.На составленной в это время карте межевания видно большую столбовую дорогу, идущую из города Нерехты в город Балахну, село Ермолино, сельцо Попадьино, деревню Пережогино, сельцо Пережегино и деревню Тимошиху. Все жители этих населённых пунктов и составляли приход Воскресенской церкви. До революции в России сельцом называли помещичий дом и несколько крестьянских изб, в которых проживала прислуга помещика. Название Попадинок в документах на протяжении веков колебалось. В дальнейшем в тексте для удобства будет использоваться современное написание.
Как писалось выше, Василий и Елизар Казимировы владели многими землями в Суздальском уезде. В том числе это были село Ермолино и деревня Попадинки. Их вотчинные земли переходили многочисленным наследникам в основном по женской линии. Одной из наследниц была Екатерина Сергеевна Казимирова (+17.7.1779), которая вышла замуж за коллежского советника Петра Алексеевича Быкова, впоследствии построившего каменный храм в Ермолине. У них родились три дочери: Пелагия, Анна и Анастасия. Анна вышла замуж за Ивана Васильевича Богданова (в 1787 г. он надворный советник) и жила в Курском наместничесве, а Анастасия – за Степана Пестрикова (в 1787 г. он статский советник) и жила в Ермолине. Поэтому к началу XIX в. помещиками в Ермолине были статская советница Настасья Петровна Пестрикова, Надворный советник Николай Иванович Богданов, Елизавета Ивановна Богданова, Степан Ильич Пышницкий, Дмитрий Алексеевич Гарьянов, Иван Михайлович Трегубов и Пётр Иванович Трегубов. С середины XIX в. помещиками были Николай Николаевич Коптев, Борис Николаевич Богданов, Настасья Николаевна Альбединская, Мартын Михайлович Стаховский, Раевская и Розанова. Судя по указу, в котором описывается пожар, в 1823 г. в Ермолине проживала помещица Настасья Петровна Пестрикова. А по Духовным Росписям до 1844 г. со своими дворовыми жил штабс-ротмистер Борис Николаевич Богданов.
В 1766 г. в Попадинках было две усадьбы братьев Казимировых: Леонтия и Андрея.
В 1842 г. этими усадьбами владеют Вороновы и Логвиновы. Поручик Михаил Иванович Воронов из дворян был женат на Екатерине Андреевне, урождённой Казимировой. В 1817 г. Воронов расписывался в церковных книгах записей прихода как прихожанин: 1817 прихожанин поручик Михаил Воронов при вскрытие (кружки) был. У Михаила и Екатерины Вороновых было две дочери, Параскева и Елена. В 1838 г. Параскева выходит замуж за поручика Николая Константиновича Балакерева, дяди известного композитора. А в 1840 г. Елена выходит замуж за майора Михаила Михайловича Жукова из Владимирской губернии села Китова. Венчания проходят в Ермолинской церкви. В свою очередь, Логвинов Андрей Матвеевич был женат на Варваре Ивановне Казимировой, внучке Леонтия Егоровича Казимирова.
Попадинские помещики начала XVIII в: надворный советник Николай Иванович Бордаков, капитан-лейтенант; Александра Максимовна Казимирова, Василиса Андреевна Казимирова, Михаил Иванович Воронов, Андрей Матвеевич Логвинов и чета Меркуловых – Петр Кириллович и Варвара Яковлевна.
В Пережогине вотчиной последовательно владеют в начале XIX в. гвардии прапорщик Пётр Александрович Полозов, с 1821 по 1828 гг. – Елизавета Ивановна Полозова, с 1829 по 1848 гг. – княгиня Надежда Ивановна Трубецкая и с 1849 по 1881 гг. – её сын князь Григорий Петрович Трубецкой.
ПОЖАР 1823 ГОДА И ВОССТАНОВЛЕНИЕ ХРАМА
В июле 1823 г. в селе Ермолине случился страшный пожар, от которого выгорело все село и сильно пострадал храм. Пожар начался на кухне помещицы Настасьи Петровны Пестриковой, дочери Петра Алексеевича Быкова и Екатерины Сергеевны. Вот как он описан в Указе № 1992 от 3 августа 1823 г.: «Что минувшего июля 18-го числа во время отпевания им (священником Георгием Стефановым) Божественной Литургии в селе их сделался пожар, – запаление сие произошло в кухне госпожи Пестриковой, от коего пожара, как священноцерковнослужителей, так и приходских людей домы со всеми принадлежностями сгорели. Пламя сие коснулось и до самой церкви, на которой, так как оная каменная, обгорели: крыша, внутри колокольни, полы и лестницы. На настоящей глава крыта железом по дереву свалилась, равно одна глава на приделе деревянная сгорела. Но при помощи и старании прихожан иконостас, святые иконы, ризница и прочая утварь церковная, также святой Антиминс по снятии им вынесены. Кроме некоторой части в настоящей церкви иконостаса верхнего яруса, которого от сильного жару сгорел амвон от него, и клирос предались пламени огня. В настоящей же Воскресенской церкви престол уцелел идеже неподожен. В приделе Николая Чудотворца престол остался невредимым, но неизвестно кем сдвинут с места. Просим оную церковь покрыть железом на средства прихожан с присовокуплении прикладной и кошельковой суммы не касаясь свечной и прочее сгоревшее поправить, и выдать для сбору от доброхотнодателей на означенные поправки книгу сроком на три года на имя прихожанина деревни Попадьино крестьянина Леонтия Иларионова. А дабы церковь сия не осталась без служения, то по собрании иконостаса в настоящей Воскресенской церкви и святых икон и по освящении малым освящением священнослужение производить дозволить». Протоиерей Даниил Груздев
После этого пожара последовали долгие восстановительные работы. Из расходных документов видно, как они шли. Железо для крыши закупалось и привозилось на подводах из Ярославля, и уже в октябре этого же года кровельные работы были закончены.
1823 год.
В августе: собрано в течении сего месяца от доброхотных дателей на погорелую церковь 300 рублей.
В августе месяце: куплено железа в городе Ярославле для покрытия обгоревшей церкви у купца Алексея Чепахина восемьдесят пудов за которое заплачено по семи рублей и тридцати копеек за пуд. Всего 584 Издержано в городе Костроме за указом и за книгою и дорогою всего пятьдесят рублей. За подводы за привоз железа заплачено сорок рублей. Куплено гвоздей у того же купца Чепахина – 16. Куплена тёсу на поправку в колокольне и на паперти. За оной плачено сорок пять рублей.
В сентябре месяце: куплено железа в городе Ярославле для крытия обгоревшей церкви вышеозначенного купца Чепахина шестьдесят пудов ценою по восьми рублей по пятнадцати копеек за пуд. Всего 489 рублей. Отдано за починку оконниц в церкви шестьдесят рублей. Отдано за распилку бревен для обрешетки на церкви двадцать один рубль.
В октябре месяце: куплено жести в городе Ярославле упомянутого купца Чепахина для покрытия глав двести листов. За каждый лист заплачено по шестидесяти по пяти копеек. Всего сто тридцать рублей. Куплено железа у того же купца Чепахина двадцать пять пудов по восьми рублей и по пятнадцати копеек за пуд. Всего 203 рублей 75 копеек. Куплено в селе Дунилове. Гвоздей разных сортов за которые плачено двадцать один рубль 25 копеек. Отдано мастеру за работу церковную как деревянную так и железную 361 рубль.
В декабре месяце: куплено постного масла для крашения листов железа два пуда за которые плачено двадцать рублей. Отдано за подводы за привоз железа для покрытия церкви из города Ярославля – 20 рублей.
Для сбора денег на восстановление была устроена часовня-столбик напротив церкви у большой дороги, чтобы люди, проезжающие через село, могли пожертвовать деньги.
1824 год.
В мае месяце: подано священнику неизвестно каким проезжающим человеком на погоревшую церковь 150 рублей.
Вынуто из столбика стоящего противу церкви на большей дороге 31 рубль.
В декабре месяце: от указанного сборщика на погорелую церковь Леонтия Иларионова 108 рублей.
На довоенной фотографии видна сохранившаяся «часовня» в угловой башенке ограды. Позднее вход в неё заложили кирпичной кладкой. В этой угловой башенке проезжающие и проходящие мимо села люди могли помолиться и поставить свечки. Конечно, это не та часовня. Ведь в то время каменной ограды ещё не было. Но, видимо, при строительстве ограды эта идея нашла своё воплощение.
АРАКЧЕЕВСКИЙ ТРАКТ
"Большая дорога". 1877 г. Художник Добровольский Н. Ф.Село Ермолино пересекает бывшая большая столбовая дорога с бульварами и березами, которая раньше проходила из Ярославля в Нижний Новгород (Нерехта – Балахна). Участки этой дороги сохранились рядом с селом. С южной стороны видно, как тракт, делая лишний изгиб, входил в село. Благодаря этому повороту при въезде в село открывалась красивая панорама на храм.
Эти «бульвары» сейчас – своеобразный памятник истории. Сохранилась широкая проезжая часть с боковыми «гульбищами», обсаженными по сторонам берёзами.
Плановое строительство дорог в России началось в период Екатерины Великой. На основании Её Указа от 16 февраля 1789 года, поступившего во Владимирскую губернию, было предписано «провести дороги в надлежащий вид, так как во многих местах даже пехом с трудом перейдешь, а оныя перейдти и делать надобно труда много, а некоторые дороги из лесин необрезанных, а в лесные края много непрочищенны».
На основании данного Указа было сделано распоряжение:
1) Обрезать «большие» дороги в нужную ширину (около 30 сажень);
2) Выпрямить «большие» дороги, которые начертаны на почтовой карте;
3) Починить мосты и гати;
4) Для постоянного осуществления контроля за состоянием дорог разделить их на участки и закрепить за населенными пунктами, исходя из количества душ в данных поселениях;
5) Организовать подстанции с той же целью;
6) При строительстве дорог обеспечить сток воды, для чего вырыть рвы по обе стороны дорог при необходимости;
7) Проселочные дороги очистить от кустарника и леса, чтобы освободить проезд по ним.
Ответственность за составление планов дорог возлагалась на губернских и уездных землемеров.
Для обеспечения нормального движения ставили «ямы». В них хранилось продовольствие, запасы корма для лошадей, жили обслуживающие дорогу люди, называвшиеся ямщиками, – они перевозили по государственным подорожным чиновников и государственные грузы от «ямы» до «ямы». Через каждые 20-25 верст строились ещё и этапные тюрьмы.
А каждому крестьянскому хозяйству притрактовых деревень был дан урок посадить на придорожной полосе по несколько берёз и следить за их выживанием, ответственность за сохранность берёз ложилась на общину.
1) Карта 1799 г. Тракт с обозначением почтовых станций. 2) Карта 1809 г.Далее в 1817 г. последовал специальный Указ Александра I на эту тему.
В отчётах губернаторы писали: «На основании Высочайше утвержденного 13 декабря 1817 года проекта было преступлено к правильному устройству путей сообщения в губернии. Под полотно дорог отведено по 30 сажень в поперечнике, из которых от 8 до 10 сажень назначено для проезжей части дороги, по 5 сажень по обе стороны для канав и аллей, а остальные 5-ти саженные участки за аллеями, по обе стороны тракта, для прогона скота. Чтобы скот не ломал деревьев и не делал порчи пахотным и сенокосным землям, проведены с той и с другой стороны канавы. Аллеи устроены за боковыми канавами у самой дороги, отступая от края боковых канавок на 1,5 сажени. Посадка деревьев произведена таким образом, что одно дерево от другого по линии дороги и одно против другого по ширине отстоят на 2 сажени».
Вдоль трактов по Почтмейстерской инструкции 1807 года вдоль главных дорог начали ставить черно-белые столбы – «вёрсты полосатые». С тех пор основные тракты государства и стали называть «столбовыми дорогами».
1) Карта Шуберта 1823–1840 г. 2) Вид на тракт.Торговая дорога из города Нерехты в город Шую до 1847 года была почтовою. Как видно на карте, ближайшие к Ермолину почтовые станции были в Спас-Нозыге и Дунилове. Сибирский этапный путь от Костромы до Нижнего Новгорода проходил по почтовому тракту на Кинешму, Юрьевец и посад Пучеж, и на всех ночлежных пунктах имел нарочно устроенные укреплённые дома. Кроме Сибирского тракта были и другие этапные дороги, в том числе и наша, проходящая через Арменки и Дунилово. За исключением Сибирского тракта, на всех остальных этапных дорогах ночлежных укрепленных домов не было, а арестанты помещались или в наёмных домах, или же им отводились ночлеги у обывателей. (Материалы для Костр. Губ. 1861 г. С. 107 - 110).
ПРОДОЛЖЕНИЕ ВОССТАНОВИТЕЛЬНЫХ РАБОТ
И ОСВЯЩЕНИЕ ЗИМНЕГО ХРАМА
В 1824 г. на пожертвованные деньги продолжалось восстановление храма. Для этого были закуплена известь для побелки и различные краски для работ внутри храма. Все работы выполнялись местными мастерами.
1824 год.
В мае месяце: куплено известка для поправления обгоревшей церкви за которую плачено 23 рубля. Куплено белил двадцать фунтов – 10 рублей. Куплено красок для раскрашивания обгоревшей церкви разных сортов за которые плачено 72 рубля 36 копеек. Куплено гвоздей на чинку разных сортов – 11 рублей 64 копейки. Отдано подрядчику за правку церкви села Писцова крестьянину Ивану Гаврилову 54 рубля.
В декабре месяце: отдано долгу Шуйской округи государственной вотчины деревни Добрынская крестьянину Ивану Григорьеву 108 рублей. Куплено тесу для закроев церковных и для дверей за которые плачено 11 рублей. Куплено навесок для дверей – 8 рублей. Куплено бревно для косяков – 2 рубля 44 копейки.
Иконостас в приделе Николая Чудотворца. Фотография 80-х годов.К концу 1825 г. в приделе Николая Чудотворца был закончен новый иконостас. Одноярусный иконостас с гладкими коринфскими колонками на выступающих постаментах декорирован пластичной барочной резьбой. Над слегка дугообразно выдвинутыми царскими вратами помещено резное изображение Св. Духа в виде голубя и возвышающаяся над ними высокая фигурная арка. Резные работы исполнил Александр Петров, крестьянин деревни Дедилова вотчины помещика А. А. Линева. В январе 1826 г. был выправлен Указ на освящение придела, приобретён антиминс, и придел был освящён. Этот же крестьянин Александр Петрович выполнил все киоты в зимнем храме. Настасья Петровна Пестрикова пожертвовала на оснащение и освящение храма 600 рублей.
1825 год.
В январе месяце: вынуто из столбика стоящего противу церкви на большей дороге 87 рублей. Отдано за починку оконец в церкви после пожара двадцать рублей. За починку закроев в церкви четыре рубля.
В феврале месяце: отдано за починку иконостаса в настоящем храме после пожара десять рублей.
В июне месяце: отдано за сделание нового иконостаса в приделе после пожара вотчины помещика Александра Алексеевича Линева деревни Дедилова крестьянину Александру Петрову 55 рублей.
В июле месяце: отдано выше упомянутому иконостасному мастеру Александру Петрову 40 рублей.
В декабре месяце: отдано тому же мастеру Александру Петрову 155 рублей.
1826 год
В январе месяце: подано помещицею Настасьей Петровной Пестриковой на оснащение храма 300 рублей.
В январе месяце: издержано на выправку указа и освящение придела 25 рублей. Заплачено за антиминс 17 рублей. Издержано для освящения придела 100 рублей.
В апреле месяце: куплено синего кирпичу для выстилки в церкви полу за который плачено 28 рублей. Куплено войлок для церковной двери 60 копеек.
В сентябре месяце: отдано за выстилку пола в церкви 17 рублей.
В декабре месяце: получено от указанного сборщика Леонтия Иларионова 24 рубля в продолжении всего года. Уплачено за прошедшие годы долги Шуйской округи экономической вотчины деревни Добрынская крестьянину Ивану Григорьеву 240 рублей.
1826 год.
В январе месяце: подано помещицею Настасьей Петровной Пестриковой на освящение храма 300 рублей.
В 1828 году была покрашена крыша и купол храма зелёной краской.
1828 год.
В мае месяце: куплено зеленой краски десять фунтов плачено 25 рублей.
В июне месяце: куплено зеленой краски десять фунтов плачено 25 рублей.
ИКОНОСТАС И РАБОТЫ В ЛЕТНЕМ ХРАМЕ
В 1829 году получено благословение от Епископа Костромского и Галичского Самуила на устроение нового иконостаса и штукатурные работы в Воскресенской церкви. Иконостас делал всё тот же крестьянин Александр Петрович из деревни Дедилово.
1829 № 1404-й
Указ Его Императорского величества Самодержца Всероссийского, из Костромской Духовной Консистории, Ведомства Луховского Духовного Правления, села Ермолина, Воскресенской церкви священнослужителям с прихожанами. Сего мая 7 числа поданным Его преосвященству Самуилу, Епископу Костромскому и Галичскому и Кавалеру оной вашей церкви диакон Петр Андреев прошением с приложением рисунка просил о дозволении в настоящей вашей Воскресенской церкви устроить новый иконостас, и по причине случившегося пожара вместо отвалившейся штукатурки отштукатурить снова, на котором прошении резолюцию Его Преосвященства предписано: по приложенному рисунку устроить новый иконостас и внутри церкви отштукатурить дозволить насчет прихожан. Указ май 7-го дня 1829 года. Протоиерей Димитрий Муравьев.
Главный иконостас – это выразительное произведение классицизма с барочными деталями. Высокое трехъярусное сооружение с коринфскими колоннами увенчано скульптурным Распятием с предстоящими. Иконостас отличается парадностью и торжественностью облика, а также выраженным вертикализмом. Верхняя часть сужена, что придаёт стройность всей конструкции. Важную роль играют расписанные под мрамор колонны – основной конструктивный и декоративный элемент композиции. Центральная часть алтаря выходит вперед.
Интересно скомпонован средний ярус. В центре между двухколонными портиками, соединёнными аркой, помещены три иконы Деисуса, над ними овальная «Тайная вечеря». По бокам расположены иконы Деисусного чина: они занижены или завышены по отношению к иконам в центре.
1829 год.
В мае месяце: куплено асбесту для штукатурки в церкви тридцать пудов за которые плачено 10 рублей. Шуйской округи государственной вотчины деревни Добрынского крестьянину Симону Григорьеву отдано за пилку бревен на подмосты 6 рублей.
В июне месяце: Отдано за штукатурку в церкви 100 рублей вотчины помещицы Страховой деревни Белкашева Тимофею Афанасьеву.
В июле месяце: отдано города Шуи купцу Василию Гаврилову за известь 40 рублей. Отдано за штукатурную работу в церкви 20 рублей преждеозначеннму крестьянину Тимофею Афанасьеву.
В августе месяце: отдано за работу иконостасную 120 рублей вотчины помещика Александра Алексеевича Линева деревни Дедилова крестьянину Александру Петрову.
В декабыре месяце: отдано за работу иконостаса 62 рубля 62 копейки преждеозначенному крестьянину.
ОГРАДА
В 1830 году был закуплен лес для церковной ограды. Первоначальная ограда была деревянной. Её делал Ефим Леонтьевич из Пережогина. В следующем году ограду побелили.
1831 год.
В июне месяце: куплено краски и белил для раскрашивания ограды. За оное плачено 33 рубля. Шуйской округи государственной вотчины деревни Добрынскаго крестьянину Ивану Григорьеву. Отдано за отбеливание и крашение ограды 15 рублей 40 копеек вотчины помещицы Страховой деревни Белькашива крестьянину Тимофею Афанасьеву.
В сентябре месяце: Окраска ограды.
Каменная ограда построена между 40-м и 79-м годами XIX в. В 1879 г.белился храм и уже каменная ограда.
1879 год.
В августе месяце: окраска кровли церкви и ограды на пожертвованные деньги старосты Голубинского и отбелку их известью.
В сентябре месяце: уплачено крестьянину села Погоста Дмитрию Иванову Виноградову за окраску кровель Церкви и ограды с отбелкою их и вычинкою последней, всего 72 рубля 72 коп.
Ограда декорирована очень скупо. Побелка была по кладке. Её упрощённые формы ориентированы на классицизм. Невысокую глухую стену украшают лежащие филёнки, чередующиеся с коренастыми башенками квадратного сечения. Ограда также включает башенки на углах, парадные восточные ворота, большие восточные ворота, северный и южный входы на кладбище. Центральная арка трёхпролётных ворот значительно выше и шире боковых входов, украшена парными колоннами. Раньше в юго-восточной угловой башенке была часовня, своим входом обращённая к дороге.
ПОЗОЛОТА НИКОЛЬСКОГО ИКОНОСТАСА
Резьбу на иконостасе в приделе Николая Чудотворца позолотили только в 1836 г., хотя резные работы были уже сделаны в 1825 г.
1835 Март № 1313
Указ Его Императорского величества Самодержца Всероссийского, из Костромской Духовной Консистории, Ведомства Луховского Духовного Правления, села Ермолина, Воскресенской церкви священнослужителям с прихожанами. Сего марта 21-го дня поданным Его преосвященству Павлу, Епископу Костромскому и Галичскому и Кавалеру, оной вашей церкви священнослужитель и приходские люди прошением просили о дозволении в оной вашей Воскресенской церкви и в приделе во имя Николая Чудотворца вновь устроенные столярные с резьбой иконостас вызолотить насчет прихожан с прибавлением кошельковой церковной суммы.
Марта 21 дня 1835-го года. Предтеченский протоиерей Максим Орлов.
В 1836 г. за позолоту иконостаса Никольского придела Костромскому мещанину Владимиру Ивановичу Соколову с марта по октябрь было выплачено 1300 рублей.
Пожар и первоначальные восстановительные работы выпали на долю священника Георгия Стефанова, который служил с 1819 г. до своей кончины в 1838 г. После его смерти в сентябре 1838 г. в Ермолинском храме венчался на его дочери Капитон Розанов, рукоположенный затем во священника Ермолинского храма. При отце Капитоне продолжалось восстановление храма.
СВЯЩЕННИК КАПИТОН РОЗАНОВ
И РУССКОЕ ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО
Незадолго до преполовения века случилось в России достаточно знаковое событие из области статистики, которое, в первую очередь, касалось сельского духовенства и крестьян. В 1847-м году Русским географическим обществом была утверждена и разослана программа для составления местных этнографических описаний. Программа включала 6 разделов: 1) относительно наружности; 2) о языке; 3) о домашнем быте; 4) об особенностях домашнего быта; 5) об умственных и нравственных способностях и образовании; 6) о народных преданиях и памятниках. Описанием рукописей по этнографии занимался Д.К. Зеленин.
Среди ответивших на предлагаемые вопросы в Костромской губернии оказался и нерехтский благочинный, священник села Ермолино Капитон Розанов. Им была сдана рукопись от 1854 года, состоящая из 14 страниц в малую четвертку. В аннотациях Зеленина эта рукопись была особо отмечена, как написанная «в полу-беллетристическом тоне, живо и интересно... приключения молодого священника в деревне (собирание нови, бедность; молодой священник принужден напоить своих новых прихожан вином)».
Нетривиальный, а уж тем более для особы духовного звания, рассказ входил во второй раздел программы, включавший в себя исследования особенности местных наречий. Отец Капитон Розанов не просто перечислил диалектизмы, как это было во многих других рукописях, а, можно сказать, фактурно в живом рассказе представил язык одной из русских глубинок середины 19-го века.
Для нас же особо значимо, что это автобиографическое откровение – не художественный вымысел писательской фантазии, а повествование о действительных событиях с их реальными действующими лицами. До архивной находки известны были только сухие данные – даты, имена, отчества и фамилии служителей церковного причта вкупе с именами их домочадцев. Однако к радости эта плоская сухость исторической статистики наполнилась жизненным объёмом бытописания. Получился прекрасный симбиоз подаваемых с разных сторон исторических сведений. С одной стороны – конкретика в именах и датах, статический набор протокольных фактов, извлечённых из храмового архива. С другой же стороны, – случайно обнаруженный, по сути, художественный рассказ о бытовом общении тех же лиц, но без указаний дат и имён второстепенных персонажей. Получилось некое сочетание, сплав документального и художественного. Это подобно современным постановкам документальных фильмов, где фактология и нарратив перемежаются с простейшими художественными инсценировками, с той лишь разницей, что художественное наполнение есть сама историческая действительность.
И вот в такой действительности с умильной отчётливостью просматривается почти двумя столетиями отдалённая от нас психологическая форма отношений священника и прихожан, батюшки и матушки, а в народе – попа и попадьи. Тут всё достаточно эмоционально: тут и нежность, и любовь, и гнев, и ирония, и даже какие-то в нашем понимании неадекватные реакции на, казалось бы, обыденные явления. В общем, перед нами предстаёт некоторого рода художественно-исторический документ жизни сельского священства, из которого заодно можно сделать и некоторые выводы об отношениях крепостных и помещиков.
Особо привлекает личность Капитона Розанова. Видно, что это явно одаренный и ревностный священник. Для первой же службы он написал проповедь, что было в те времена большой редкостью. В лучшем случае проповеди читались по книгам. А вот батюшка Капитон явно чувствовал своё призвание и свой род деятельности по ту сторону официальных предписаний, который должен был по праву оплаченным причтом «от плодов Земных...», как пишет отец Капитон, кормивший паству от «плодов Небесных…». И вот крестьяне, расчувствовавшись от проповеди, благодарили проповедника своими незамысловатыми, но в то же время весьма образными словами: «Ты сегодни что нам читал, мы сроду не слыхали, а служба та у те яка, кормилец, какая – каждое слово так всякому в рот и кладешь».
Рукопись «Кратких сведений…» Капитона Розанова, хранящаяся в Научном архиве Русского географического общества, публикуется в современной орфографии и пунктуации с сохранением авторских особенностей речи, «фонетического письма» при передаче устной речи местного населения. В связи с тем, что прямая речь у автора, за исключением нескольких случаев, никак не была оформлена, в публикации она подается в виде диалогов. В тексте снято написание отдельных слов с прописной буквы.
В Императорское Русское географическое обществоКраткие сведения благочинного Нерехтского уезда, села Ермолина Воскресенской церкви священника Капитона Розанова в Костромской губернии1854-го года Февраля 20-го дня
1. НаружностьВ краю нашем между православными, есть люди секретно называемые лядами. Кажется, для всех известна одежда монахов, а также небезызвестна одежда и схимонахов. Так и между нашими простолюдинами известны, эти православные ляды. Из них мужчины и женщины, какого то бы ни были возраста, по большей части сухи, впрочем, не дурны собой, особливо женский пол. Их мы распознаём по одеждам. Которая у мужчин и женщин нарядная летом и зимой – по пяты длинный с борами чёрный пониток, а на ногах у мужчин летом и зимой белые онучи и лапти, а у женщин летом чулки кислые и кожаные коты, а зимой валенцы тоже по форме летних котов. Рубашки как у мужчин, так и у женщин белые – длинные и порты у мужчин белые же. Сарафаны на женщинах синие, похожие на безрукавный дьяческий стихарь с пуговицами в один ряд напереди от шеи до подола. Ни чаю, ни вина они не пьют, едят сладко не рано, и поста они, как слышно, вовсе не соблюдают, ибо в моем приходе этого народа нет. Но я нагляделся ездя по приходам своего Благочиния. Раскольниками их назвать никак нельзя, ибо они в церковь Б[ожию] ходят, стоят в ней благоговейно и молятся очень усердно; к исповеди и Св. причастию всегда ходят. Духовенство принимают очень ласково и почтительно, встречают и провожают за воротами, ещё с низкими поклонами и при встрече с такими приветствиями: «Милости просим, кормилец ты наш. Как вы, батюшка, поживаете, матушка ваша, деточки ваши, все ли благополучны?» И на ответ: «Всё слава Богу», с крестным изображением на себе заключают разговор: «Спаси Вас Царица Небесная». А при проводах – уже не подходя к благословению, кланяются почти до земли и произносят слова: «В дом свой кланяйся, кормилец наш». Делятся с нашей братией без отличия от прочих православных, поят и кормят нашего брата как на убой.
Прочий же народ более малорослый, истомленный, ибо мальчик или девочка семи лет у крестьянина садится за цевки для точи бумажных основ, а десяти лет за шпули, с коих снуются основы, а лишь только минет 12 лет, этим детям, они садятся за стан и задорные в эти годы в 6-ти дён вытыкают по штуке коих бывает в основе четыре и в каждой по 64 аршина и чем старше становятся летами, тем более совершенствуются в проворстве и искусстве, и потому тучности задорной ткач никогда не имеет, а ленивые и при этой работе и корпусны телом, красивые и полнее лицом.
2. ЯзыкЯзык в весях около нас обыкновенный, хотя довольно правильный, впрочем, простой. Например, при поступлении на место сие, я, приехав собирать новь[1] в деревню своего прихода – Попадьинки[2], постучавшись под окном крестьянина, восклицал ему:
– Есть ли у Вас, Егор Михаилыч[3], – так звали сего крестьянина, – обыкновение делиться с причтом от плодов земных?..
Он, смотря на меня в окно, не поняв моего вопроса, спрашивал меня:
– Как ты баешь[4], кормилец?
Я, ему повторив свой вопрос, дожидался отказа, ибо причетники объяснили мне дорогой, что 1-й мужик, с которого мы начнем сбор, самый скупой, но я, быв одет во всю парадную священническую одежду с тростию в руках[5], вместо отказа увидел сего крестьянина идущим ко мне уже на улицу, который, подойдя к благословению, переспросил:
– Что ты, батюшко, мне баял?
– Да вот что, братец – Егор Михаилыч, я приехал для собрания нови, а как твоя изба с краю, то я с тебя начать и хочу.
– Поезжайте к онбару, вот я выду.
Подъехав к амбару, священник, дьячок и пономарь, всякий на своей лошади, ожидаем прихода сего крестьянина, которому, как только он явился к амбару с ключом в руках и маленьким совочком под пазухой, все трое поклонились:
– Ещё здраствуй, Егор Михаилыч.
Он ответствовал нам:
– Здоровоте, родимые.
И, сунувши всем троим по совочку ржи, спрашивал, глядя на меня:
– Чего еще, кормилец?
– Да ржи, Егор Михаилыч.
– Я уж дал ржи-то.
– Да вить маленько ты пожаловал-то…
– Да у нас стары те попы брали то, что давали.
– А я, братец, вот того не хочу у вас брать, что вы даете.
– Да вот приехал же, кормилец – а как бы не хотел брать-то, так не приехал бы.
– Вить ты не знаешь, мой милой, какая цель моего приезда в вашу деревню целым обозом. Я вот для чего приехал: 1-е, хочу растолковать тебе, что значит священник и что дьячок[6] с пономарём. Вот я увидел, что ты до сих пор не полагал никакого различия между этими особами, ибо ты наградил меня так же, как и пономаря. 2-е. Хочу тебе дать запоняти, для чего ты даёшь нови церковному причту.
И с этими задачами, сделанными скупому Егору Михаилычу, около амбара коего уже почти вся деревня, из тридцати дворов состоящая, толпилась, узнав о приезде стриженого молодого попа. Я вынужден был приказать, заворотя оглобли, сесть всякому в свои сани и понудить запряжённых лошадей вместо мнимого сборного хлеба, везти самих к женам своим на пустых мешках, коих я, зная количество сбора, делаемое на моей родине Макарьевского уезда в селе Якунькине, набрал было до десятка, ибо думал себе, что тридцать домов, да сверх оных в этой деревне два барских, если дадут по получетверику на общество каждого из трех жит, то насбираем по 6-ти четвертей каждого жита, т.е. ржи, ячменю и овса, а как мне по разделу доходов достанется каждого хлеба по три с половиной четверти, то значит не нужно будет поступать мне после семинарских наук снова в деревенскую школу для обучения себя, как уставить для оральбы косулю[7], как жать, как садить овин, как молотить, как навоз возить, как боронить и как обуваться в лапти, ибо эта работа необходимо требует этих липовых сандалий.
И взошедши в дом, с негодованием побросав с себя всю одежду на постелю, взялся за перо и бумагу и начал писать на воскресенье проповедь, кою желал бы поместить и здесь, но как дела по должности пастыря и благочинного едва дозволили урвать несколько часов для написания нескольких только по присланной программе сведений. И лишь только успел кончить приступ к предполагаемому трактату, как вдруг жена моя делает мне предложение: «Не время ли, Капитон Алексеич, обедать?» Я от неудовольствия на её предложение промолчал. Она, заметя, что я не в духе, хотела было подойти поближе и, приласкав, спросить о причине, меня расстроившей, но я, не допустя её до себя, с гневом сказал: «Уйди прочь!» Она, отойдя немного, вполголоса промолвила про себя: «Да, право, Капитон Алексеич, поесть хочется». Я, услышав её жалостные слова, горько заревев, начал обтирать катящиеся по бледным щекам моим слёзы, и в этих слезах, чтоб продолжать начатую беседу, я должен был растолковать своей помощнице своё неудовольствие и успокоить её, думая, авось и жена моя не пособит ли хоть словечком мне в моей проповеди, так как она родилась здесь и воспитана около этих крестьян, к лицу которых я хочу наклонять своё слово. А чтоб ближе к сердцу написать слово, то нужно знать дух слушателей, и, вставши со своего места, подошел к ней и, обняв её, сказал: «Так тебе, душенька, хочется поесть, давай, друг, давай молиться». И я, помолясь Господу Богу, сел за стол и, облокотясь рукою на оный, поддерживал ладонью свою голову, дожидаясь первого блюда, которое не замедля моя Клавдия Егоровна подаст на стол, впрочем, покрытое глиняной крышкой, а сама отправляется опять к залавку и несет оттоле в одной руке солонку, а в другой две ложки и плошку со сметанкой и, помолясь Богу, усаживается противуположно мне и, снимая крышку с сухарей, облитых в блюде серыми щами, с улыбкой глядя на меня, промолвила: «Что ты, батюшко, сегодня не весел? Не печаль хозяюшку, не вешай головушку». Я рассмеялся, слыша шутки своей подружки, которая, быв довольно умна и красива, поживши со мной только 13-ти лет, оставя трех маленьких дочек мне на память по себе, умерла на 29-м году своей жизни[8]. И, рассмеявшись, сказал:
– Что ты, душенька, у меня сего дни готовила?
– Да вот, батюшко, хочь ежь, хочешь не ежь, четверы щи сварила.
– Ах ты, греховодница! Да как это четверы щи?
– Да так, батюшко, щи серые, щи пустые, щи с сухарями да щи забеля.
Я, выслушав такой ответ и покачав головой, сказал:
– Дело!
– А ещё что? – промолвил я после этих 4-х блюд неизменяемых.
– Молочка да ясничка[9], – ответила она.
Я, три ложечки хлебнув предложенных ею щей, положил было и ложку, и попадья моя, быв так ко мне добра, стала подчивать ещё и четвертой, говоря: «Так что же, друг? Уважь стряпуху, отведай и четвертых-то щей, хлебни и четвертую ложечку». И я от нечего делать должен был уважить просьбу своей доброй хозяйки, хлебнул показавшихся из-под глиняной покрышки суровых щей и в четвертый раз, а как это был четверговый день, то эти суровые щи, приправленные сметанкой мне после четвертого восжирства и пондравились, да к тому же и жена моя, не выпуская ложки из рук и прибавя ещё пол-ложечки сметанки в оные, мигала мне с такими словами: «Остатки сладки», просила помочь ей дохлебать. Я, не быв упрям, прибрался плотнее за ложку, да и ну дохлебывать, нахваливая уже и сам: «Да на дне-то слаще, попадья, и впрямь». Ну, хоть не хотя, да шуткой, отец Капитон голод-то и заморил, на верх сыт дожидался не столько молочка, которое для меня очень известно, сколько ясничка, ибо я думал, что ясничек еще какое-нибудь блюдо, похожее на яичницу или картофельник, и что же наконец вижу: третьяго дня назад тому, предлагается вместе с молоком, мною же привезённый за крестины из деревни Пережогина, ячменный в решето прогроханной хлеб, какого у меня на родине не слыхано и невидано. Я, взяв нож, отрезал окрой, который, свалясь на стол с ножа моего, рассыпался, кажется, на пять частей. Я было обрадовался, что хлеб этот рассыпается, взяв частицу, поднёс сперва к носу, полагая, что оный или на скоромном масле, или на сметане, но не тут-то было. Он развалился потому, что в нём соразмерное количество муке было колючек. Я, чтоб более удостовериться о качестве предложенного ясничька, положил на зубы в довольном количестве, чтобы узнать сдобу оного, и ну чавкать, и пока я валял со стороны на сторону, вдруг почудилось мне, как будто кто-то подходит к окошку, около которого я сидел и, оборачиваясь на ту и другую сторону, никого под окошком не нашёл, а греховодница моя попадья, быв так сметлива, ко мне сейчас и с вопросом:
– Кого ты тут смотришь?
Я от набитого рассыпчатым ясничьком рта едва понятным языком пролепетал ей:
– Да ровно кто-то прошел мимо окошка.
– Ну полно, батюшко, Господи Иисусе, – перекрестясь, сказала какие непонятные для меня слова, – вчерась приди[10], да это, видно, во рту у тебя ясничек шалит.
Я, испугавшись, чтоб не наделать беды, побежал к стоящему под рукомоем глиняному тазу, и ну выплевывать этот ясничек и высарапывать руками завязшие в зубах колючки. Попадья моя с удивлением:
– Что ты, Капитон Алексеич!
Я ей, помавая рукой, кой-как промолвил:
– Господь с тобой и с ясничком-то, не кажи ты его мне никогда.
– Да помилуй Христа ради в самом деле, что с тобой?
– Что с тобой, – я повторил ее слова, – вить, душенька, я бы совсем подавился, хорошо, что догадался, выплюнул, а как бы он дальше ушёл, не эдак бы напугался.
Попадья моя и ну хохотать, и лишь только кто из подруг появится, она и за ясничек, как её поп напугался, евши оный, да во все 13-ть лет, как только за стол, так ко мне и с предложением, особливо когда увидит, что оба в веселом духе: «Капитон Алексеич, ясничька не угодно ли?»
Отобедав, она было легчи отдохнуть, а я, зная, что у меня начата проповедь, сказал:
– Мне, душенька, недосуг, да я бы тебе не советовал после таких жирных блюд ложиться, лучше походим по комнате, так щи-то с ясничком у тебя лучше улягутся.
И ну ходить, схватясь рука за руку, и, ходя по комнате, я ей сказал:
– Вот я копати не могу, просити стыжуся, да и ты, я полагаю, работница-то ряд делу.
– Это правда, – она мне ответила, – я и в девушках-то не видала, как работают.
– Ну! Я тебе, друг мой, скажу, вить я утром давеча поехал было с дьячками новь собирать в деревню Попадьинки, и у одного крайнего отселе мужичка – Егора Михаилыча мы и были в амбаре. У него хлеба полный амбар, и знаешь ли, сколько он нам отвалил? Сунул по крошечному совочку всем троим ржи да и полно. Уж как мне было стыдно, что он меня сравнял с пономарём.
– Ах, батюшко! – она мне, – да здесь во всей стороне все этак делятся.
– Да много ли он назбиривал, скажи ты мне, для Бога твой покойной отец?
– Да с мешок ржи-то назбирывал.
– Так что же вы ели?
– Хлеб, а больше всё яснички.
– Да где же вы брали?
– Сами тятенька с маменькой работали.
– Да! – я повторил, – они сами работали. Хорошо, что тятенька твой был конь-то доморощенной, он с малых лет тому всё и учился, да ел у матери горячие блины, а вить нас в семинарии этому не учат, а блины те там не много лучше сегодняшнего твоего ясничка. Так нет, я лучше сочиню проповедь да прочитаю им завтра в церкви, так мне и будут давать может быть втрое больше.
– Полно, душенька, – она мне, – да вить тятенька хоть был и неучёной, да тоже иногда почитывал.
– Да вить он, родная, читал по книгам, в которых не написано, для чего дают мужички новь, и кому из причта должно давать. А я это изложу сам, да и прочитаю, а тут и поеду собирать эту новь.
– Нет, друг, – она мне говорит, – ты своей проповедью мало успеешь, нешто разве купишь ведра два горелки, да попоишь всех прихожан, а особливо старост, так, пожалуй, и проповедь твоя будет сильна.
Я подумал немного, ни похвалив, ни похаяв мысли своей попадьи, как знающей дух своих прихожан, – слазил в свою шкатулку и, вынув шесть рублей серебром, послал пономаря за горелкой и после обедни в воскресенье, за которой как только мог растрогавши себя, до сыта, я наплакался – прося Господа, чтоб он вложил мысль в пасомых моих к щедрой благотворительности к пастырю и, приглася по прочтении своей проповеди у креста духовных своих чад в дом к себе поздравить меня с новою благодатию, ибо ещё полторы только минуло недели, как я приехал на паству, и, распоивши им более половины из привезённого пономарём, повторил им свою проповедь ещё наизусть коротенько, обыкновенно ещё и с разительными прибавленьецами:
– Вить вам, чада мои духовные, будет стыдно, если ваш пастырь, надев кошель, пойдет сбирать по чужим приходам.
– Ах, батюшко! Не бойсь, приезжай, как тебе угодно, так и будем давать.
Тут сидел, держа в руках стакан с горелкой, и скупой Егор Михаилыч, которому я заметил:
– Ну вот, Егор Михаилыч! Знаешь ли ты теперь, почему ты даёшь нови попам и все ли равно, что поп, что пономарь?
– Уж, батюшко – кормилец, лучше не бай, – он мне отвечает. – Ты только приезжай да скажи, вот-де, Егор, ты мне дай постольку-то, и я с поклоном тебе, кормилец, всего дам. Ну-ка! Ты сегодни что нам читал, мы сроду не слыхали, а служба та у те яка, кормилец, какая – каждое слово так всякому в рот и кладёшь.
Так хорошо подействовало на сердце слушателей моё поучение, но не худое имело действие наверх сыт, по совету моей попадьи, и винцо. У нас народ всё барский, который приучен исполнять в точности и без малейшего упущения всякое приказание не только барина, но и старосты, подобного ему мужика, а потому уж коли староста сказал, что, ребята, с тягла по полумере давайте попу, так они навсегда уже и помнят. А чтоб подстроить на это старост, надобно было, проводя рядовых, оставить их с собой и пообедать, да ещё стаканчиков по шести им кроме тех поднести, а тут и молвить, чтоб они хотя то мужички и согласны давать по моему желанию, примолвили им, что Господь за это нам воздаст во сто раз. Итак, это винцо мое поучение, в 1-й раз им сказанное, так укоренило, что с тех пор я уже не паивал ни одного своего крестьянина, а нови по получетверику с тягла и доныне без всяких препон получаю. А от сего сборного хлеба не работавши мне для целого семейства, из семи лиц состоящего, достаточно в течении целого года.
Благочинный священник Капитон Розанов
P.S. Если общество нужным найдет иметь ко мне какое-либо предписание, то адрес ко мне следующий:
в с. Иваново (Влад.Губ.) благочинному священнику Капитону Розанову.
[1] Новь – хлеб новинный (выросший на целине), местами овощ, вообще, что впервые на году появилось [Даль 1998: II, 446].↩
[2] В приход ермолинского храма входило само село Ермолино и три деревни: Попадьинки, Пережогино и Тимошиха.↩
[3] Егор Михаилович, 1797 г.р. В его семье жена Домна (1799 г.р.) и дочери Ольга (1833 г.р.) и Наталья (1834 г.р.). – Архив храма Воскресения Словущего с. Ермолино. Исповедальная ведомость за 1841 год.↩
[4] Баить – говорить, болтать, беседовать, рассказывать, толковать [Даль 1998: I, 1090].↩
[5] Священник в выходной рясе. Этнографические эскизы Ф. Г. Солнцева↩
[6] Дьячок – Симеон Васильевич Лебедев (1788–1849). Жена его Гликерия Васильевна (1789 г.р.), дочь Мария (1827 г.р.). В 1809 году он уже понамарь, с января 1816-го по ноябрь 1848 г. служил дьячком. – Архив храма Воскресения Словущего с. Ермолино.↩
[7] Косуля – северо-восточная соха; тяжёлая соха или лёгкий плуг, с одним лемехом, с отрезом и отвалом [Даль 1998: II, 1426].↩
[8] Клавдия Егоровна Розонова (1821–1851). Дети: Ольга (1842 г.р.), Параскева (1844 г.р.), Александра (1849 г.р.). – Архив храма Воскресения Словущего с. Ермолино.↩
[9] Ясничек – от ячник: ячменный хлеб, кстр. [Даль 1998: IV, 1584].↩
[10] Подчёркнуто в рукописи. «Дома нет, приходи вчера» – заговор от лихорадки, падежа и пр. [Даль 1998: I, 1584].↩
ЦЕРКОВНАЯ ОПИСЬ 1867 ГОДА
Храм Воскресения Христова, построен в котором году неизвестно, каменный, продолговатый, одноэтажный с одним приделом с южной стороны в честь Святителя и Чудотворца Николая. Храм построен и переплетинам? покрыт листовым железом, окрашенным зеленою краскою, на храме одна глава – круглым, котором покрыта белою английскою жестью. Крест на главе деревянный обитый белою жестью. Окон в храме внизу 10, вверху 4. Окна расположены симметрически по обеим сторонам храма. В Церковь два входа, - один боковой, другой с паперти. Боковой вход имеет снаружи дверь железную и внутри стекольчатую. Во вход в Церковь с паперти двери деревянные двои. В проходе из настоящей церкви в предел, двери деревянные стекольчатые с таковою же вверху полуциркульною аркой. Стены Храма снаружи отбелены, и в приделе вверху расписаны Священными изображениями. В настоящей Церкви верх сведён куполом а в алтаре сводом, и равно стены алтаря расписаны Священными изображеньями. Во всём Храме пол синего кирпича. Придел во имя святителя и чудотворца Николая находится в тёплой Церкви. Иконостас в настоящей церкви лучшей резной работы о 3 ярусах, наполненных иконами и колоннами. Иконостас покрыт голубою краскою, и по резьбе вызолочен на полимент. Иконостас придела. Иконостас деревянный столярный, окрашен красною краскою кармин и по резьбе вызолочен на полимент, устроен в один ярус с колоннами раскрашенными под мрамор.
По этой же описи значилось шесть колоколов:
1. Большой колокол 92 пуда 16 фунтов
2. Полиелейный 42 пуда 29 футов
3. Будничный 11 пудов
4. Малой 4 пуда
5. Малой 30 фунтов
6. Малой 20 фунтов
Церковные здания:
1. Амбар деревянный для хранения собираемого по приходу зернового хлеба, покрытый соломою. 2. Сарай деревянный для хранения кресел, употребляемых во время ходов, покрыт соломою.
Летом 1904 года были позолочены кресты на храме.
1904 год.
В феврале месяце: пожертвовано разными лицами на позолоту крестов 60 рублей.
В июле месяце: уплачено мещанину города Луха Петру Андреановичу Мочалову за позолоту крестов на храме 60 рублей.
КРЕСТНЫЕ ХОДЫ И МОЛЕБНЫ
«Крестный ход» 1882 г. Художник Соломаткин Л. И.Выше в церковной описи за 1867 год указан сарай «деревянный для хранения кресел, употребляемых во время ходов». В словаре Даля есть несколько значений слова «кресло». Это могли быть: 1) две слеги (жерди) с поперечным вязком, для увеличения длины телеги или саней, при громоздкой клади. 2) весь кузов тележный или санный, какой ставится на роспуски и на дровни. 3) Простые извощичьи или дорожные сани, с обвязкою и отводами.
Сохранилась тетрадь, в которой фиксировались доходы от служения треб, начиная 1915 г. и кончая 1923 г. Каждую зиму 19 декабря на празднование Николая Чудотворца и на Крещение священники с прихожанами ходили со святой водой в Ермолине, а на следующий день – в Попадинках, Пережогине и Тимошихе. После Пасхи на Светлой неделе ходили крестным ходом «со славою» (священник с причетом ходил славить Христа по домам) каждый день в отдельное село прихода. На Георгия Победоносца 6 мая окропляли посевы (поля) и скотину в Ермолине, также и на Флора и Лавра 31 августа. На Николая Чудотворца 24 мая, на Троицу и на празднование в честь иконы Божией Матери Шуйской-Смоленской 10 августа ходили крестным ходом и служили молебны в каждом селе прихода. После храмового праздника 26 сентября Воскресения словущего через несколько дней.
Тетрадь с записью доходов от совершения треб за 1916 и 1921 гг..Иногда служились молебны и на станции Ермолино. Так было до революции, так продолжалось и после, по крайней мере, до 1923 года включительно. После тетрадь заканчивается. Характер треб не меняется. Меняется цвет чернил: с черных на разбавленные фиолетовые, после – на карандаш.
РОСПИСЬ ХРАМА
1851 год.
В августе месяце: Пожертвовано Г-ом Логвиновым на стенные в церкви письмо 150 рублей серебром.
В сентябре месяце: Г-ом Логвиновым пожертвовано на украшение стенным письмом в церкви 10 руб.
Первоначальная роспись храма была выполнена клеевыми красками. Позднее поновлялась масляными красками с искажением стиля и колорита.
Особенности росписи купола в Воскресенском храме определяются его архитектурными формами. Основной объём купола перекрыт глухим сомкнутым восьмигранным сводом. На каждом лотке своё изображение, а тематика изображений продиктована храмовым праздником памяти обновления храма Воскресения Христова в Иерусалиме.
Ещё первые христиане почитали место распятия и погребения Иисуса Христа. После обретения на этом месте св. царицей Еленой Животворящего Креста была заложена первая церковь Гроба Господня, или Воскресения.Помимо Гроба Господня, в состав храмового комплекса вошли предполагаемое место Голгофыи место обретения Животворящего креста. В результате был построен монументальный комплекс зданий. Храм Воскресения был торжественно освящён в присутствии императора Константина 13 сентября 335 года. В память об этом событии в Православной церкви был установлен праздник Обновления храма. От первоначальной постройки Храма Гроба Господня в настоящее время мало что сохранилось. Впоследствии эти здания разрушались и перестраивались, и теперь это всё одно здание. Нынешний храм Воскресения Христова в Иерусалиме был построен в XI в. на деньги византийских императоров. Но суть в том, что это один и тот же храм, где празднуется и само Воскресение Господне, и Крест Христов, найденный на Голгофе. В тогдашнем иерусалимском обряде обновление храма и обретение креста начинали праздновать в один день, 13 сентября. Чёткое разделение праздников произошло позже. И первоначально праздник обновления был первым и главным днём празднования в честь Креста и Воскресения. Так было в Иерусалиме. Но по мере того, как иерусалимские традиции стали забываться, этот праздник стал понемногу угасать, а праздник Воздвижения креста становиться всё более значимым. Воздвиженское богослужение уподобляется Великому Пятку, при этом Связь Воздвижения с Воскресением Христовым закреплялась праздником Воскресения словущего, происходящего накануне.
Теперь становится понятен выбор изображений, редко встречающихся в росписи купола. В центре свода – Христос-Пантократор. На лотках последовательно изображён страстной цикл, состоящий из сцен: «Воскрешение Лазаря», «Иисус Христос умывает ноги апостолам», «Целование Иуды», «Суд первосвященника Каиафы», «Страдание Христа во дворе у Пилата», «Несение креста», «Голгофа», и завершает цикл «Убиение архидиакона Стефана». «Голгофа» совпадает с иконостасным скульптурным Распятием с предстоящими Пресвятой Богородицей и апостолом Иоанном Богословом. Изображения идут по часовой стрелке, начиная с южной стены. Роспись свода характерна для классицизма с присущей ему ясностью и уравновешенностью композиционных построений с выделением центральных персонажей.
1) «Воскресение Христово» и «Нагорная проповедь» 2) «Вознесение»Масляная живопись на евангельские темы на стенах основного объёма типична для позднеакадемической манеры. Традиционно второй сверху ряд росписей составляют фрески с изображениями двунадесятых праздников. При этом последовательность сюжетов определяется направлением слева направо в хронологическом порядке, начиная с юго-востока: «Преображение», «Вход Господень в Иерусалим», «Воскресение Христово», «Вознесение», «Сошествие Св. Духа на апостолов». Таким образом «Воскресение» оказывается в середине, а по бокам – изображения событий, предшествующих Крестным страданиям и происшедших уже после Воскресения.
Однако же во втором ярусе под «Воскресением» перед нами предстаёт не сюжет двунадесятого праздника, а Нагорной проповеди Иисуса Христа. Чем же это могло быть вызвано? Ответ на такой вопрос обнаруживается в контексте литургического богослужения. Дело в том, что изображение данного события размещается напротив Царских Врат, в которые входит священник во время служения литургии, совершая т.н. малый вход, символизирующий восхождение Спасителя на гору для проповеди. В свою очередь, на клиросе этот момент знаменуется пением начальных слов той проповеди, представляющих собой заповеди блаженства.
Реальная архитектурная основа иконостаса целиком подчиняет себе настенную живопись. Обилие орнаментальных деталей, выполненных в технике гризайль, объясняется тем, что живописцам необходимо было объединить архитектуру иконостаса и монументальную живопись. Стены летнего храма были выкрашены той же синей краской, что и иконостас.
Более традиционны для конца XVIII – нач. XIX вв. барочные композиции алтаря: «Моление о Чаше» на северной стене, «Снятие с креста» на южной и «Иже херувимы» в конхе.
Изображения Гевсимании и Голгофы проникают в алтарную живопись с осмыслением темы жертвенника, связанной с совершением здесь проскомидии, приготовлением евхаристической просфоры и вина.
На западной стене зимнего храма находится роспись «Св. Николай Чудотворец избавляет от казни трёх мужей». Она является повторением известной картины русского художника Ильи Репина «Николай Мирликийский избавляет от смерти трёх невинно осуждённых», написанной им в 1888 г. Сейчас картина является частью собрания Государственного Русского музея Санкт-Петербурге. В нашем храме роспись могла появиться не раньше 1890 г. Вероятно, летом 1892 г.
1892 год.
В декабре месяце: пожертвовано лицом, пожелавшим остаться неизвестным, на поправку живописи в теплом храме и в алтаре холодного храма, и на позолоту иконостаса в летнем храме 500 рублей.
Сюжет картины связан с одним из деяний святого Николая Чудотворца, смелые и принципиальные действия которого помогли предотвратить казнь трёх невинных людей.
Будучи в отъезде, Николай Мирликийский узнал о том, что мирский градоначальник Евстафий осудил на казнь трёх невинных людей, подкупленный их недоброжелателями. Желая пресечь несправедливость, Николай спешно возвратился в Миры и достиг Диоскурова поля, где должна была совершиться казнь, как раз в тот момент, когда палач был уже готов приступить к исполнению приговора.
Византийский писатель X в. Симеон Метафраст так описывал эту историю в «Жизни и деяниях Святого отца нашего Николая Чудотворца»: «Когда святой это увидел и обратил взор на печальное зрелище, то, уравновесив суровость мягкостью, не сказал ни дерзкого, ни резкого слова, но и не выказал никакой опаски или робости; сколько доставало сил он побежал к палачу, смело выхватил из его рук меч, и, ничего не страшась, бросил на землю и осуждённых освободил от их оков. Никто не воспрепятствовал его самовластному поступку…»
Именно этот момент, когда Николай Чудотворец останавливает меч палача, занесённый над первым из осуждённых, и был изображён художником. На картине резко контрастируют непреклонность уверенного в своей правоте Николая Мирликийского, удивление палача, испуганно-льстивое выражение лица градоначальника, а также фигуры и лица осуждённых, которые уже не верили в возможность своего спасения. В изображении оклеветанных героев людьми разного возраста можно увидеть всё человечество в целом.
Актуальность этой темы связывалась с нравственной проповедью Льва Толстого и вопросом об отмене смертной казни.
В 1893 г. монументальною росписью храма занимается живописец Аркадий Климентьевич Прихудайлов из Васильевского, а живописные работы в иконостасе выполнил крестьянин из села Горкина Иван Васильевич Лобанов. Так же в этом году проводится позолота иконостаса.
1893 год.
В мае месяце: отдано церковному старосте на покупку девятизолотникового червонного золота для позолоты иконостаса мастеру Андрею Евфимовичу Бобкову под расписку 150 рублей.
В июле месяце: отдано мастеру Андрею Евфимовичу Бобкову за рамы, двери боковые, столярную работу царских врат, северных и южных дверей, киот для местных образов, киот за клироса и прочее 225 рублей.
Отдано живописцу Аркадию Климентьевичу Прихудайлову на покупку материала для живописной работы 170 рублей. Отдано иконописцу села Горкина крестьянину Ивану Васильевичу Лобанову за поправку икон в иконостасе холодного храма и за чистку риз на иконах 93 рубля.
В августе месяце: отдано живописцу Аркадию Климентову Прихудайлову за живописную работу в холодном храме 95 рублей. Остальных 160 рублей отдано за работу, за производство живописной работы в холодном храме, живописному мастеру из села Васильевского Аркадию Климентьевичу Прихудайлову.
В октябре месяце: отдано мастеру А. Е. Бобкову за позолоту на иконостасе в зимнем храме 125 рублей.
В ноябре месяце: выдано мастеру А. Е. Бобкову за резную работу иконостаса в холодном храме 100 рублей.
ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА
Проект первого пассажирского здания на станции Ермолине от 16 февраля 1871г. РГИА Ф.350 Оп.42 Д.387Станция Ермолино возникла в период строительства железнодорожной ветки Иваново-Вознесенск–Кинешма в 1871 г. сначала как разъезд. Станцией разъезд стал в 1875 г. Кроме главного пути были построены еще два здания для пассажиров и дежурного по станции. В 1893 г., после строительства ветки Ермолино–Нерехта, станция становится узловой. Через пять лет через станцию стали ходить ежедневные поезда Иваново–Кинешма, Кинешма–Шуя и Кинешма–Новки. В 1893 г. строится ветка Ермолино–Середа, ещё через пять лет – ветка Середа–Нерехта с выходом на Ярославль, и через станцию Ермолино начинается движение поездов до Нерехты, Ярославля и Москвы. Тогда же появляется телеграфная связь, строятся кирпичное здание станции с залом ожидания и служебными помещениями, водонапорная башня, здание паровозоремонтных мастерских, двухэтажный дом для служащих станции.
1. Атлас Ильина 1871 г. На карте видно, что через Ермолино идет Екатерининский тракт, а железная дорога Иваново – Кинешма только в проекте.2. Карта И. А.Стрельникова 1887 г. На ней уже железная дорога до Середы Упина.В 1882 г. на станции Ермолино проживали:
1. Телеграфист – мещанин города Шуи Василий Андреевич Болотов 30 лет и жена его Ольга Николаевна 28 лет.
2. Телеграфист – Александр Николаевич Войничь 25 лет.
Жена Коллежского Секретаря Николая Игнатьевича Войничь Анна Ивановна.
Дети их Надежда 27 лет, Константин 18 лет, Людмила 15 лет.
3. Унтер–офицер Шуйско–Кинешемского отделения С. Петерб. Жандармского Полицейского Управления Железных дорог Михаил Евменьевич Ковалев 39 лет; жена его Евгения Никаноровна 27 лет; дети их Вера 8 лет, Ольга 5 лет, Анна 3 лет, Александр 2 лет, Николай 9 мес.
Станционные сторожи:
4.Андрей Васильевич Коновалов 35 лет; жена его Параскева Ефимовна 30 лет; дети их: Надежда 12 лет, Агафья 7 лет, Василий 2 лет.
5. Отставной рядовой Андрей Андреев 36 лет: жена его Анна Федорова; дети их: Параскева 4 лет, Иван 2 лет.
6. Стрелочник – рядовой солдат Тихон Петрович Шапошников 36 лет; жена его Варвара Васильевна 24 лет; сын Михаил 4 мес.
7. Рядовой в запасе солдат Стефан Иванович Тайков 27 лет; жена его Елена Егоровна 19 лет.
8. Крестьянин Алексей Григорьевич 35 лет; жена его Ольга Егоровна 35 лет; дети их Петр 12 лет, Иван 9 лет.
Начиная со второй половины 80-х годов XIX века на сети железных дорог России постановка святых икон в станционных помещениях становится едва ли не повсеместным явлением. В воскресные дни или церковные праздники из-за сменного графика работы и отдыха железнодорожное начальство и сами служащие вынуждены были оставаться на своих производственных местах и лишались возможности участвовать в богослужениях. Второй причиной была отдалённость станций большинства железнодорожных линий от населённых пунктов, где находились православные храмы и монастыри. Самое доступное, но лишь частичное решение проблемы заключалось в постановке святых икон в пассажирских или служебных помещениях железнодорожных станций. Если икона устанавливалась на станции по ходатайству служащих и местных жителей, то средства на её написание, сооружение киота, покупку лампады, а в отдельных случаях и подсвечника собирались как «доброхотные пожертвования» от инициаторов постановки. Средства на содержание иконы (т. е. на свечи, лампадное масло, совершение богослужений и т. п.) собирались тоже в виде добровольных пожертвований. Они опускались в специальную кружку, расположенную рядом со святым образом. Перед находящейся в здании вокзала иконой православные священники могли совершать богослужения накануне воскресных и праздничных дней, а также молебны по просьбам персонала станции и местных жителей. Главным источником информации о святых иконах на станциях послужили прошения и ходатайства о разрешении их установки, поступавшие в Управление железных дорог.
Икона святителя Николая. Надпись на иконе "Крушения царского поезда 17 ноября 1888 г."В нашем храме сохранилась икона святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца. Икона написана в память чудесного избавления Их Императорского Величества от опасности, случившейся во время крушения царского поезда 17 ноября 1888 г. С большой долей вероятности можно предположить, что эта икона и была установлена в киоте на станции, т.к. существуют факты постановки аналогичных икон на других железнодорожных станциях.
В 1893 г. на станции Ермолино была установлена кружка для сбора. А в феврале 1896 г. – икона в киоте и новая медная кружка. Перед иконой совершались всенощные, служились молебны даже после революции, вплоть до 1919 г. После на станции совершались только крестные ходы.
Из книги Прихода:
1895 год.
Июль: в том числе высыпано из кружки на станции за два года 15 рублей 95 копеек.
1896 год.
Февраль: за новую медную кружку и за киоту на станции Ермолино уплачено 5 рублей.
1900 год.
Декабрь: высыпано из кружки, находящейся на станции Ермолино Шуйско Ивановской железной дороги в пользу церкви 22 рубля 21 коп.
1914 год.
Сентябрь: высыпано из кружки в пользу церкви на станции Ермолино сев…дорог 8 руб. 45 коп.
Из тетради по учёту треб:
1917 год.
Август: за всенощные на станции Ермолино за июль и август 18 руб.
Ноябрь: на станции Ермолино за всенощные за сентябрь и октябрь 21 руб.
Декабрь: со славой на станции Ермолино 32 руб. 30 к.
1918 год.
Январь: на станции Ермолино за всенощные за ноябрь и декабрь и за молебны 29 руб.
Со св. водой на станции Ермолино 29 руб. 90 к.
На станции Ермолино за всенощные за январь 15 руб.
Июнь: на станции Ермолино за всенощные за февраль, март, апрель, май и июнь 1918 г., за молебен и поминовение 55 руб.
Август: на ст. Ермолино за всенощные за июнь, июль и август 60 руб.
Сентябрь: на ст. Ермолино за молебен 10 руб.
Октябрь: за крестный ход на станции Ермолино 20 руб.
Декабрь: на станции Ермолино за всенощные за сентябрь и октябрь 40 руб.
На станции Ермолино со славою 125 руб.75 к.
1919 год.
Январь: со св. водой на ст. Ермолино 119 руб. 5 коп.
Апрель: на ст. Ермолино со славой 319 руб. 20 к.
1920 год.
Январь: со святой водой на ст. Ермолино 577 руб.
Март: на ст. Ермолино со славою 1172 руб.
1922 год.
Январь: со святой водой по станции Ермолино 184560 руб.
Декабрь: со славой по станции 99 мил. 500 тыс. руб.
1923 год.
Январь: со Св. водой по станции 70 мил. руб.
Крестный ход по улицам станции и молебен у школы в день празднования 140-летия станции Ермолино 2 июля 2011 г.
На церковном кладбище сохранился один-единственный крест. Находится он напротив алтаря на почётном месте. Из надписи следует, что под ним захоронен Алексей Григорьевич Володин. Пока удалось узнать, что он крестьянин Ковровского уезда Малышевской волости и погиб на храмовый праздник 13 сентября 1889 году на железной дороге. На станции Ермолино был задавлен поездом № 101. Подробностей его жизни мы не знаем.
ШКОЛА ПРИ ЦЕРКВИ
В 1890 г. на приходе начал служить священник Дмитрий Иванович Лебедев 23-х лет. В своем доме он открыл школу грамоты, в которой преподавал сам, закупал книги и канцелярские принадлежности для обучения местных детей. В 1893 г. в его школе обучалось 11 мальчиков и одна девочка. В 1894 г. под школу было оборудовано помещение в церковной сторожке: устроена перегородка, лавки и стол. В 1895 г. школу пришлось закрыть «за неимением помещения». Его преосвященством преосвященнейшим Виссарионом, Епископом Кастромским и Галичским, по вниманию к отличному поведению, трезвой жизни и усердному прохождению пасторских обязанностей о. Дмитрий награждён набедренником 1896 января 23 дня.
В храме он читал поучения и проповеди собственного сочинения, одобренные духовною цензурою. К сожалению, за его неординарные способности его переводят в Кострому духовником Духовной Семинарии в 1897 г.
8 января 1898 г. Преосвященным Виссарионом на вакантное место священника к Воскресенской церкви села Ермолина был перемещён священник Константин Виссарионович Орлеанский по его личному прошению.
Сразу по приезде в Ермолино о. Константин устроил в своем доме школу грамоты, в которой сам обучал грамоте и закону Божиему 12 мальчиков и 3-х девочек. Среди них были его старшие дети – одиннадцатилетняя Зинаида и семилетний Александр. Содержалась школа на средства о. Константина и родителей учащихся.
9 ноября 1900 г. при Воскресенской церкви стараниями о. Константина и старосты храма Николая Терентьевича Щапова была открыта первоклассная церковноприходская школа. Отец Константин был утверждён при ней заведующим и законоучителем. Об открытии школы было рассказано в «Костромских епархиальных ведомостях»:
1) Н. Т. Щапов 2) Костромские епархиальные ведомости с описанием приезда Н. Т. Щапова в село Ермолино. 3) о. Константин ОрлеанскийПриезд Щапова15 декабря 1900 года в селе Ермолине Нерехтского уезда происходило чествование строителя и попечителя местной церковно-приходской школы, Иваново-Вознесенского 1-й гильдии купца Николая Терентьевича Щапова. До 9 ноября 1900 г. школа помещалась в доме местного священника и могла вместить только 14 человек. Между тем приход села Ермолина, удаленный от соседних школ на 6 верст, как приход с фабричным населением, особенно нуждался в правильно организованной школе. Устройство отдельного помещения для школы составляло издавна предмет особенных забот местных священников. Прихожане, при своей малочисленности и бедности, не смели даже и думать, что когда-нибудь у них рядом с храмом будет красоваться школа, и даже старались отклонять это дело, опасаясь больших расходов по устройству и содержанию школы. Но мир – не без добрых людей! Эту вопиющую нужду принял близко к сердцу Н. Т. Щапов, известный своей благотворительностию, которому было известно состояние прихода села Ермолино. Вечная благодарность ему! Он принял на себя и совершил это великое дело не потому, что имел какое-либо отношение к селу Ермолину, а как ревнитель христианского просвещения, что он и выразил при начале устройства школы. Он пожелал, чтобы школа была церковно-приходская, находилась вблизи храма и дома местного священника. И вот, благодаря ему, теперь около храма красуется обширное (23 арш. длины и 8 арш. ширины) деревянное на каменном фундаменте, крытое железом, здание школы на 50 человек, снабженное всеми необходимыми принадлежностями до мельчайших подробностей, стоющее 1700 рублей. Благодарные прихожане сочли уместным отблагодарить щедрого благотворителя своей школы. 15 декабря, когда он прибыл в Ермолино смотреть окончательную отделку здания школы, они встретили его с хлебом-солью, причем один из них прочитал приветственный ему адрес от прихожан. В простых детских словах приветствовал строителя также и один из школьников. Много благодарили прихожане также и местного своего священника о. К. О. (отца Константина Орлеанского), который положил немало трудов и забот при устройстве школьного здания. Н. Т. Щапов, осмотрев здание школы, присутствовал и на уроках школы. Общее пение школьников ему очень понравилось, и он обещал к Пасхе всем им изготовить форму.
[Костромские епархиальные ведомости 1901, № 3, неофициальная часть стр. 83–84]
Ведомость о церкви за 1900 год
При церкви есть Церковноприходская школа, помещается она в деревянном на каменном фундаменте доме устроенным Иваново–Вознесенским купцом Н. Т. Щаповым на церковной земле; содержится на средства К. Е. У. Совета, Н. Т. Щапова и прихожан; учатся в ней 26 мальчиков и 13 девочек. Заведующим и законоучителем в ней состоит местный священник Константин Орлеанский, учителем Потомственный почетный гражданин Василий Соковоев и попечителем Иваново-Вознесенский 1-й гильдии купец Николай Терентьев Щапов.
В 1902 г. в школе обучалось 37 мальчиков и 23 девочки.
В здании церковноприходской школы впоследствии размещалась фабрика по производству щёток, до войны были детские ясли, во время войны жили эвакуированные латыши, а после войны – клуб. Сейчас от здания остались лишь обломки фундамента.
Здание школы (послевоенная фотография). Место где находилась школа.
|
|
|
|